Март 1953-го. Генерал медслужбы Кленский не находит себе места. Чует, что его возьмут Органы. Пытается бежать. Его ловят и сажают к уголовникам. Но судьба-злодейка делает крутой вираж. Сталин умирает, и Кленского привозят спасать тирана. На его глазах издыхает отец народов. «Хрусталев, машину!» — кричит Берия шоферу, и эта фраза становится первой в посттоталитарной России.

В одном из интервью Герман сказал: "Если надо, чтобы всё было понятно, смотрите Михалкова". У Никиты Сергеевича понятно, действительно, всё. У Алексея Юрьевича, ровным счётом, ничего. И остаётся лишь последовать совету чекиста, пришедшему на обыск в квартиру генерала. - "Хочешь мороженое?" - "Так это ж сахар!" - "А ты его засунь в рот, а попу высунь в форточку - будет холодно и сладко". Только вместо мороженого, нам предлагают срез истории, упакованный в память одного из величайших режиссёров современности.